«КНИГА СТЕПЕННАЯ»

необычна для произведений древнерус. литературы. «К. с.» состоит из 18 жизнеописаний правителей Руси - Жития св. равноап. кнг. Ольги (Елены) и 17 степеней/граней, к-рые посвящены рус. «самодержцам» начиная со св. равноап. кн. Владимира (Василия) Святославича (краткие известия о первых рус. князьях-язычниках Рюрике, Олеге, Игоре и Святославе Игоревиче представлены в Житии равноап. кнг. Ольги и первых главах 1-й степени). Каждая степень включает биографию правителя, его современников-митрополитов, святых, современников важных событий церковной и гражданской истории. Степень состоит из глав, от 7 (7-я степень) до 75 (1-я степень), самые крупные из к-рых подразделяются на титла. Основному тексту «К. с.» предшествует «гранесование» - оглавление всех входящих в нее структурных частей, а также справочная статья «Царские сановники», содержащая толкования ряда греч. и лат. социально-политических терминов.

Уникальность композиции «К. с.» обусловлена отсутствием аналогов ей среди рус. и южнослав. памятников (отдаленное типологическое сходство наблюдается лишь с соч. XIV в. Сербского архиеп. Даниила II «Жития королей и архиепископов сербских»; с этим памятником составитель «К. с.», судя по всему, не был знаком). По всей видимости, на группировку материала в «К. с.» оказал влияние ряд разножанровых произведений: памятники княжеской агиографии (разделение текста «К. с.» на жизнеописания рус. князей), Воскресенская летопись и Русский Хронограф (членение текста на главы), Кормчая книга (разбивка текста на титла, а также указание на грани), родословные книги, «Сказание о князьях Владимирских» (генеалогический принцип организации материала) и т. д. На представление рус. истории в виде лестницы, состоящей из ступеней (степеней) - периодов правления русских государей,- оказал влияние образ лестницы, содержащийся в ряде памятников средневек. книжности (напр., в «Лествице» прп. Иоанна Лествичника).

датируется рубежом 50-х и 60-х гг. XVI в., хотя замысел и, вероятно, подготовительные работы могли относиться к более раннему времени (по-видимому, к сер. 50-х гг.), и соответственно хронологически «К. с.» вплотную примыкает к прочим крупным памятникам эпохи митр. Московского св. Макария (1542-1563) - к Великим Минеям-Четьим (Успенскому и Царскому комплектам) и «Летописцу начала царства». Представленная в научной лит-ре т. зр. о создании «К. с.» во 2-й пол. 60-x гг. XVI в. (Богатырёв. 2012) требует дополнительных аргументов.

Как отмечено в 1-й гл. 1-й степени, «К. с.» писалась «благословением и повелением» свт. Макария. Древнейшая редакция «К. с.» представлена 3 списками 50-60-х гг. XVI в., написанными, по-видимому, в московском Чудовом в честь Чуда архангела Михаила в Хонех мужском монастыре: дошедшим во фрагментах Волковским списком (РГАДА. Ф. 181. № 185) и полными Томским и Чудовским (ТОКМ. № 7903/2; ГИМ. Чуд. № 56/358). Несмотря на то что вопрос о характере взаимоотношений этих списков требует дальнейшего изучения, очевидно, что они отразили процесс оформления текста памятника. Вероятно, первоначально был сделан Волковский список в его сохранившейся части XVI в. (не ранее 1556; ранее этого времени не могла быть создана вошедшая в «К. с.» 3-я редакция Жития митр. Ионы), к-рому могли предшествовать материалы подготовительного характера, затем с него был сделан Томский список, с к-рого в свою очередь была снята копия - Чудовский список (согласно А. В. Сиренову, его текст создавался с привлечением Волковского списка, см.: Сиренов. 2007. С. 165-218).

Основной текст «К. с.» доведен до описания событий февр. 1560 г.- о многих важных событиях начиная с лета этого года (например, о смерти царицы Анастасии Романовны и 2-м браке Иоанна IV) памятник умалчивает. Можно полагать, что основной текст «К. с.», включавший 1-17-ю степени, был создан к нач. 60-х гг. XVI в. Судя по всему, в нач. 1563 г. в связи со взятием Полоцка (15 февр.) текст «К. с.» был дополнен рассказом о начале Ливонской войны (гл. 18 17-й степени). На заключительном этапе редактирования «К. с.», не позднее 31 дек. 1563 г. (составитель «К. с.» не упоминает о смерти митр. Макария), ее текст в Волковском и Чудовском списках был дополнен пространной похвалой кн. Владимиру (гл. 72 1-й степени), а в текст Чудовского списка была включена статья «Царские сановники».

являлся протопоп кремлевского Благовещенского собора, духовник царя Иоанна IV Андрей (в иночестве Афанасий, в 1564-1566 митр. Московский). На авторство Афанасия, переяславца по происхождению, указывает следующее: в «К. с.» помещен выполненный от первого лица рассказ об исцелении у гробницы вел. кн. св. Александра Ярославича Невского во владимирском в честь Рождества Пресвятой Богородицы мужском монастыре: имя исцеленного отсутствует в «К. с.», но есть в записи под 6999 г. в Шумиловском томе Лицевого летописного свода, что указывает на Афанасия (ПСРЛ. Т. 12. С. 230). Кроме того, описание ряда деталей в рассказах о Никите Переславском (гл. 18 6-й степени) и Евдокии Димитриевне (Евфросинии) (главы 14-20 12-й степени) указывает на хорошее знакомство книжника с переславской историко-церковной топографией. В «К. с.» включено необычное для нее полное Житие Даниила Переславского (в памятник полностью включались лишь княжеские и митрополичьи жития) - наставника Андрея (Афанасия). На одном из древнейших списков «К. с.» - Чудовском - помещена запись XVI в.: «Книга Чудова монастыря, собрана смиренным Афанасием, митрополитом всея Русии» (ГИМ. Чуд. № 56/358. Л. 3-9). Кроме того, составитель «К. с.» обнаруживает близость к митр. Макарию, поручившему ему написание «К. с.», и к московским обителям, в к-рых могли собираться рассказы, использованные при составлении «К. с.».

Андрей (Афанасий) пользовался помощью др. книжников (их имена неизвестны), переписывавших для него крупные фрагменты источников (напр., Жития Ольги, митрополитов Ионы, Петра и т. д.), а возможно, и редактировавших некоторые из них перед включением в «К. с.». Андрей (Афанасий), судя по всему, сам создавал значительные части текста «К. с.» (первые главы степеней и др.), редактировал данные источников при составлении текста произведения и координировал деятельность ок. 2 десятков писцов, создававших и правивших Волковский, Томский и Чудовский списки. По всей видимости, Андрей (Афанасий) принимал личное участие в редактировании этих списков: согласно одной т. зр., он собственноручно вносил правку, согласно другой - он инициировал и, возможно, контролировал ее внесение (Сиренов. 2007. С. 160-164, 439-442).

К созданию «К. с.» было привлечено значительное число источников; речь может идти об использовании не менее 68 разножанровых памятников древнерус. оригинальной и переводной лит-ры XI - сер. XVI в.

В «К. с.» включен ряд произведений житийной литературы: Жития митрополитов Алексия (редакции Пахомия Логофета), Петра (редакции митр. Киприана) и Ионы (согласно предположению А. С. Усачёва, т. н. 3-й ред., см.: Усачёв. 2009. С. 205-216), а также Житие Даниила Переславского, вероятно написанное непосредственно Андреем (Афанасием), пространная редакция Жития св. кнг. Ольги, Поучение на память Владимира, Сказание и Чтение о Борисе и Глебе, Жития св. блгв. князей Всеволода (Гавриила) (редакции Василия (Варлаама)), Александра Невского (Владимирской и Василия (Варлаама) редакций), Евфросинии Полоцкой (редакции сборников), помещенный в Киево-Печерском патерике рассказ о прп. Николае Святоше, «Слово о князьях», «Слово похвальное» св. кн. Михаилу Всеволодовичу Черниговскому Льва Аникиты Филолога, «Слово о житии Димитрия Ивановича, царя русского», «Слово похвальное» вел. кн. Василию III Иоанновичу и др. произведения. Также в «К. с.» были включены небольшие фрагменты жизнеописаний преподобных Димитрия Прилуцкого, Михаила Клопского и др. В тексте «К. с.» помещены и краткие пересказы содержания ее источников (напр., Житий прп. Сергия Радонежского и свт. Стефана Пермского) или ссылки на памятники, известные ее составителю (например, на Житие прп. Кирилла Белозерского).

При написании «К. с.» был использован ряд летописных памятников: Воскресенская, Никоновская (согласно Б. М. Клоссу, Патриарший список, см.: БАН. 32.14.8; Клосс Б. М. Никоновский свод и рус. летописи XVI-XVII вв. М., 1980. С. 190-193), Софийская I (младшего извода) и Новгородская IV летописи, Летописец начала царства, а также, вероятно, Русский Хронограф редакции 1512 г. Согласно предположению Усачёва, книжник также мог использовать летопись, близкую к «Летописцу от 72 язык», и продолжение Летописца начала царства (возможно, изъятые у А. Ф. Адашева «списки черные», в XVI в. хранившиеся в Царском архиве) (Усачёв. 2009. С. 249-259, 268-277).

Кроме того, источниками «К. с.» служили: памятники церковного права (Устав Владимира синодальной редакции, «Правило о церковных людях»), лексикографический источник (вероятно, «Азбуковник» старшей редакции, см. Азбуковники), внелетописная статья «А се князи русьтии», «Просветитель» прп. Иосифа Волоцкого, славяно-русский перевод «Окружного послания» К-польского патриарха Фотия I, «Слово о погибели Русской земли», Сказание о Владимирской иконе Божией Матери, Повесть на сретенье Владимирской иконы и ряд др. памятников. Есть основания полагать, что при написании «К. с.» могли использоваться и не дошедшие до настоящего времени произведения (напр., особое Сказание о св. кн. Данииле Московском и Похвала вел. кн. Иоанну I Даниловичу Калите особой редакции), а также устные рассказы очевидцев событий (напр., о взятии Казани и Полоцка). В тексте «К. с.» фиксируется также ряд т. н. уникальных известий, происхождение которых неясно (подробности в рассказах об Андрее Ярославиче и о Суздальском бое 1445 г. и др.; см.: Степенная книга. 2007. Т. 1. С. 527; 2008. Т. 2. С. 137-138). Часть из них, вероятно, могла быть почерпнута из неизвестных источников, другие могли быть результатом ошибок в воспроизведении источников или быть домыслами составителя «К. с.».

При включении в «К. с.» фрагменты ее источников редактировались: в ряде случаев они сокращались, иногда распространялись за счет дополнений лит. характера; в житийный материал, как правило, включались летописные сообщения; нередко в заимствованные из источников отрывки вносилась стилистическая правка, направленная на унификацию текста в соответствии с лит. вкусами макарьевской эпохи. В некоторых случаях следы правки источников отразились в древнейших списках «К. с.» (прежде всего, в Волковском).

формировалась под влиянием ряда памятников древнерус. оригинальной и переводной лит-ры: «Поучения благого царства» Агапита, Русского Хронографа ред. 1512 г., Никоновской летописи, произведений, созданных по случаю заключения Флорентийской унии (см. Ферраро-Флорентийский Собор), сочинений Иосифа Волоцкого, митр. Макария и т. д.

Особое значение составитель придавал духовно-нравственной характеристике рус. князей: как показано в «К. с.», они «многообразными подвиги, яко златыми степенми на небо восходную лествицу непоколеблемо водрузиша, по нейже невозбранен къ Богу восход утвердиша» себе и управляемой ими Русской земле. Именно поэтому много внимания в «К. с.» уделено образу идеального правителя, которому соответствовали, по мысли составителя, все прямые предки Иоанна IV. В памятнике отмечаются их многочисленные добродетели (кротость, смирение, беззлобие и т. д.), неизменная верность православию. Последняя черта выгодно отличает рус. князей от потомков ветхозаветного Авраама и св. имп. Константина I Великого, которые «многажды заблудишася», уклонившись от истинной веры (Степенная книга. 2007. Т. 1. С. 336). Как отмечается в «К. с.», рус. князья соблюдали «правду», «правый суд» и «милость» по отношению к подданным, неизменно покровительствовали Церкви, прислушиваясь к советам ее иерархов. Возможно, «К. с.» создавалась непосредственно для Иоанна IV. Нельзя исключить того, что «К. с.», написанная в самый канун опричнины, ее создателями рассматривалась как завуалированное поучение государю, как своего рода попытка направить его действия в иное русло.

Изображая конкретные исторические события, составитель «К. с.» обращал внимание на славу и могущество Русской земли уже в древнейший период ее истории, еще до прихода Рюрика на Русь. Центральное место в «К. с.» занимают описания крещения Руси и правления Владимира Святого. Последний представлен в виде образцового правителя, к-рому впосл. подражали все проч. рус. князья, «всяческими добродетелями Богу угодившие». Как отмечено в «К. с.», из-за возрастания «гордости», «зависти» и «неправды» на Русской земле, «паче же во владующих», «преторжеся царство Русское на многие части» (Там же. С. 334, 493) и лишь в результате действий московских князей в XIV в. Русь была вновь объединена: вслед за «Словом о житии Димитрия Ивановича, царя русского» «собирателем Русской земли» «К. с.» именует Иоанна Калиту, а его внука - Димитрия Иоанновича - ее «господином», «держателем», «царем и государем» (Там же. С. 47, 52, 60-61, 64).

В «К. с.» последовательно проводится идея перехода власти («самодержства») над Русью от Киева к Владимиру-на-Клязьме и Москве. С этим связана и представленная в «К. с.» периодизация рус. истории, к-рая дополняет группировку исторического материала по времени правления государей. Писатель выделяет 3 основных периода - киевский, владимирский и московский: «Родославнаго кореноплодиа, иже благочестно державъствующих в Русьстеи земьли, от блаженнаго Владимира наченши, пять степенеи в граде Киеве сконьчашяся. Три же степени град Владимир стяжа. Девятыи же степень начяся в богоспасаемом граде Москве» (Там же. С. 535). Зримым воплощением перехода центра власти над Русью от Киева к Владимиру-на-Клязьме, затем к Москве являлось перемещение главной рус. святыни - Владимирской иконы Божией Матери - с юга Руси на ее северо-восток (в «К. с.» включены Сказание об этой иконе (гл. 12 6-й степени) и Повесть на Сретение иконы при перенесении из Владимира в Москву (гл. 24 13-й степени)).

Составитель «К. с.» руководствовался представлениями о сотрудничестве Церкви и гос-ва. Так, изображая отношения русских князей и первосвятителей в соответствии с византийской концепцией «симфонии» светской и духовной властей, книжник опускал или значительно сокращал рассказы о конфликтах «скипетродержцев» из рода Владимира с митрополитами. В памятнике лишь фрагментарно представлено описание княжеских усобиц. Через весь текст «К. с.» последовательно проводится идея Божией помощи Русской земле, управляемой добродетельными правителями: исключительно благодаря ей рус. князья одерживали свои многочисленные победы над врагами. Это, в частности, проявилось в описании войн с половцами, печенегами, татарами, литовцами: в этих столкновениях непосредственную помощь русским войскам оказывали наиболее почитаемые рус. святые - Борис и Глеб, Александр Невский и Сергий Радонежский.

Содержащая многочисленные агиографические рассказы «К. с.» оказала значительное влияние на почитание ряда рус. святых. Особое внимание составитель «К. с.» уделил святым княжеского происхождения. Помимо житий канонизированных рус. правителей (кнг. Ольги, кн. Владимира, кн. Александра Невского и др.) в «К. с.» были включены и жизнеописания еще не причтенных к лику святых потомков Владимира. Так, в «К. с.» впервые письменно зафиксировано начало почитания ряда московских князей: в памятник добавлено особое Сказание о первом московском кн. Данииле Александровиче, включающее повествование о его чудесах (главы 3-8 9-й степени), описание чуда о свече, случившегося у гроба Димитрия Иоанновича в Архангельском соборе (гл. 13 12-й степени), а также рассказы о его жене св. кнг. Евдокии (Евфросинии) (главы 14-20 12-й степени). Вероятно, в тексте «К. с.» приводились рассказы, которые к сер. XVI в. были собраны в основанных Даниилом и Евдокией московских Даниловом и Вознесенском монастырях, а также в Архангельском соборе, где был похоронен Димитрий Донской. «К. с.» является первым из памятников древнерусской книжности, фиксирующим начало прославления вел. кн. Владимирского св. мч. Георгия (Юрия) Всеволодовича.

Не ограничиваясь прославлением отдельных представителей княжеского рода, составитель через весь текст «К. с.» проводит идею святости всего «семени» равноап. кн. Владимира. Фиксируя добродетели рус. князей, потомков крестителя Руси, книжник отмечает, что все они «святы суть»; святость же еще не причтенных к лику святых князей будет признана «аще не здесь, то в будущий век». «К. с.» отмечает, что род потомков кн. Владимира большим числом святых выделяется среди проч. династий всей мировой истории. При этом, как подчеркивается в «К. с.», святость рус. князей имела различные проявления: это и иноки, и мученики за веру, и храбрые воители, боровшиеся с внешним врагом.

Характерное для сер. XVI в. стремление к прославлению рус. государей путем их уподобления святым проявилось не только в «К. с.» и др. памятниках письменности, но и в современных «К. с.» произведениях церковного искусства, изображающих как отдельных потомков Владимира, так и весь род русских государей,- в росписях Архангельского собора, на иконописном портрете Василия III Иоанновича, на иконе «Благословенное воинство Царя Небесного» (Сизов Е. С. Рус. ист. деятели в росписях Архангельского собора и памятники письменности XVI в. // ТОДРЛ. 1966. Т. 22. С. 264-276; Морозов В. В. Икона «Благословенное воинство» как памятник публицистики XVI в. // Произведения рус. и зарубежного искусства XVI - нач. XVIII в. М., 1984. С. 17-31; Самойлова Т. Е. Новооткрытый «портрет» Василия III и идея святости государя и государева рода // Искусствознание. 1999. № 1. С. 39-58; Она же. Княжеские портреты в росписи Архангельского собора Московского Кремля: Иконогр. программа XVI в. М., 2004. С. 133-149, 156, 207-209, 223-224). Исследователи также отмечают связь «К. с.» с памятниками рус. средневек. гимнографии (в частности, со Стихирарем) (Рамазанова Н. В. Московское царство в церковно-певческом искусстве XVI-XVII вв. СПб., 2004. С. 115-120).

В «К. с.» впервые фиксируются рассказы и о святых некняжеского происхождения: о св. кнг. Феодоре (гл. 11 11-й степени), жене нижегородского князя Андрея Константиновича, и о блж. Галактионе Белозерском (гл. 1 17-й степени). Стремясь облегчить читателю знакомство с жизнеописаниями рус. святых в «К. с.», составитель ее Пространной редакции (рубеж XVI и XVII вв.) перед основным текстом поместил справочную статью «Новые чудотворцы», содержащую перечень рассказов о рус. святых с указанием соответствующих разделов книги. На этом основании Д. С. Лихачёв определил «К. с.» как «путеводитель» по России XVI в., «святой и державной», путеводитель, «который сам является достопримечательностью и святыней», своего рода иконой «всех святых» Русского государства (Лихачёв Д. С. Поэтика древнерус. лит-ры. Л., 19712. С. 316-317). Представленный в «К. с.» материал активно использовался в агиографии XVII в., в частности, при составлении Четьих Миней иером. Германа (Тулупова) и Иоанна Милютина.

«К. с.» относится к числу наиболее читавшихся памятников древнерус. книжности. О ее популярности свидетельствует богатая рукописная традиция: в настоящее время известно не менее 145 списков посл. четв. XVI-XVIII в. Списки «К. с.» находились в б-ках владимирского Успенского собора, Новоиерусалимского в честь Воскресения Христова, Кириллова Белозерского в честь Успения Пресвятой Богородицы, ,Антониева Сийского во имя Святой Троицы и Димитриева Прилуцкого в честь Всемилостивого Спаса, Происхождения честных древ Креста Господня мон-рей. Владельцами списков «К. с.» и ее читателями являлись патриархи Никон и Адриан, Новгородский митр. Иов, митр. Рязанский и Муромский Иосиф, император Петр I Алексеевич, царевич Алексей Петрович, дядя царицы Евдокии Лопухиной П. А. Лопухин, окольничие А. Т. Лихачёв, Б. Ф. Полибин, А. П. Протасьев, ген.-майор Г. П. Чернышёв, М. В. Ломоносов, В. Н. Татищев, М. М. Щербатов и др. Также, вероятно, списками «К. с.» располагали патриарх Филарет (Романов) и царь Феодор Алексеевич.

Как следует из грамоты митр. Казанского сщмч. Ермогена св. патриарху Иову 1592 г., первый также был знаком с «К. с.» (вероятно, с Чудовским списком) (см.: Лихачёв Н. П. Палеографическое значение бумажных водяных знаков. СПб., 1899. Ч. 1. С. СLIV-СLV). Возможно, по настоянию митр. Ермогена на рубеже XVI и XVII вв. в этот список на листы 142, 751 и 760 внесли записи, содержащие сведения об истории Казанской епархии и о начале почитания свт. Гурия, первого архиеп. Казанского. Согласно предположению Сиренова, записи могли быть выполнены непосредственно митр. Ермогеном.

Об интересе к «К. с.» в этот период свидетельствует создание неск. новых редакций. Так, ок. 1589 г. Ионой (Думиным) была написана особая редакция «К. с.» - Думинская (древнейший список - РГАДА. Ф. 381. № 346, 1594 г.). К рубежу XVI и XVII вв. относится составление Пространной редакции «К. с.» (ее древнейший список относится к рубежу XVI и XVII вв.- РГБ. Ф. 228. № 177) (Сиренов. 2007. С. 219-314).

После Смутного времени и утверждения новой династии потребовалось переосмысление исторического материала, к-рое могло бы дать дополнительные аргументы в пользу связи Романовых с потомками св. кн. Московского Даниила Александровича. В XVII в. было создано специальное ведомство - Записной приказ (1657-1659), которому было поручено «записывати степени и грани царственные» начиная с Феодора Иоанновича по время правления Алексея Михайловича. К 1682 г. относится упоминание «Палаты строения Степенной книги», к-рой, по-видимому, также было поручено продолжение «К. с.».

Ок. 1678 г. игумен Макариева Желтоводского во имя Святой Троицы монастыря Тихон составил новую редакцию «К. с.» - Латухинскую (древнейший список (ок. 1678-1679) - Нижегородская обл. б-ка. Ц-2658/2), к-рая активно перерабатывалась в XVIII в. В 1716-1718 гг. подьячий И. Ю. Юрьев по прямому указанию Петра I создал новую редакцию памятника - Юрьевскую. Переработчики «К. с.» стремились довести содержание памятника до современных им событий, делая порой обширные вставки из поздних документов.

«К. с.» использовалась при создании крупнейших памятников книжности XVI-XVII вв.: Лицевого свода (70-е гг. XVI в.; в работе над ним могли принимать участие книжники, ранее работавшие над «К. с.»), «Нового летописца» (30-е гг. XVII в.), «Истории о царях и великих князьях земли Русской» Ф. А. Грибоедова (1669), «Скифской истории» А. И. Лызлова (1692), Летописца славяно-российского (1698).

Значительное влияние «К. с.» оказала на историков XVIII - 1-й четв. XIX в. (Татищева, Щербатова и Н. М. Карамзина): она не только служила одним из важнейших источников сведений по рус. истории, но и во многом определяла композицию их работ, влияла на оценку событий прошлого. Так, в своих обобщающих трудах по истории России рус. историки Нового времени вслед за составителем «К. с.» материал о прошлом группировали по периодам правления государей, заимствовали ряд исторических идей «К. с.» (напр., о преемстве Москвы Владимиру-на-Клязьме и Киеву), а монархию представляли в виде «палладиума» рус. истории (Карамзин).